Прогноз непогоды: 28 января - 3 февраля
Наша деловая несерьезность
Роман Вершилло
Что ни говорите, а сериалы - оригинальный и плодотворный жанр. Под непритязательной внешностью "мыльной оперы" скрываются мощные мускулы и твердый костяк, так что сериал выдерживает даже откровенно халтурное исполнение.
Сериалы выражают дух нашего времени, как писал о нем о. Серафим (Роуз): "Серьезность - вот что отсутствует в духе времени. И это отсутствие серьезности вошло в привычку и в быт...
Молодежь нашего времени поглощена фантастическим миром телевидения. Парк Микки-Мауса даже называют Землей Диснея, миром Диснея (Disneyland, Disney World). Вся наша духовная жизнь и даже религиозные взгляды подпадают подчас под воздействие этой атмосферы.
Во Флориде проживает один очень честный, очень серьезный протестант-фундаменталист. Он владеет большим участком земли как раз по соседству с Диснейленд. И он намерен построить на этой земле точное подобие Иерусалимского Храма для того, чтобы отвлечь посетителей Диснейленд от мирского и привлечь к духовному, но на том же уровне. Посетители будут расточать ахи и охи. Ведь это будет нечто подобное тем волшебным замкам, которые они видели в Диснейленд. Вся эта атмосфера - вся эта нереальная, киношная атмосфера - не только в духе времени, но она вошла в наши дома. Она оказывает влияние на то, насколько серьезно воспринимается жизнь."
Так писал в начале 80-х о. Серафим. Для него "нереальность и киношная атмосфера" были само собой разумеющимися недостатками. А для сериала несерьезность - это, скорее, достоинство, или, по крайней мере, извинение: "Я смотрю, я снимаю, я снимаюсь в сериале - но ведь это только так, между делом". Невсамделишность сериалов отмечают и их создатели, и их потребители, и критики, и поклонники. Но и это еще не вся суть дела.
Сериал - это картина, на которую скучно смотреть и которую неинтересно рассматривать. И если человек их смотрит, то, значит, есть нечто, что дает подлинную, а не призрачную жизнь жанру. "Мыльную оперу" можно смотреть краем глаза, частью себя. В отличие от подлинной жизни и настоящего искусства, сериалы требуют лишь грани человеческого внимания.
Между прочим, в Индии сейчас очень популярны сериалы, снятые по сюжетам древних индийских сказаний о героях и богах. Эти древне-языческие басни - золотая жила для сценариста: у них изощренно запутанный сюжет, и их попросту бесконечно много. Так что материала индусам хватит еще на века. Отмечают, что индусы как-то стесняются признаться в том, что сериалы затрагивают их веру, историю, национальную душу. Они все согласно говорят, что сериалы их только развлекают и смешат, и о возрождении язычества речи нет.
Но ведь люди всех наций относятся несерьезно к сериалам. То, что происходит в Индии вокруг языческих сказаний, очень многое раскрывает в сути сериала. "Мыльная опера" - языческое повествование, не имеющее ни начала, ни конца, ни даже центра. Здесь нет границ формы и смысла. Язычество бесконечно богато и разнообразно - как грязь. Одурманивающие безразмерные сериалы, вроде Махабхараты или Рамаяны, вводят зрителя и участника в мир иной и, в то же время, совсем не иной – в обыденный мир, где боги и богини с накрашенными лицами ссорятся на кухне из-за порции картофельного пюре.
Современный человек-потребитель несерьезно относится к истине, жизни и смерти. На этом фронте наступает язычество, которое возрождается, и не только в виде организованных языческих конфессий и групп. В популярном нео-язычестве на самом деле не так уж много языческого. Нео-языческие культы, о которых то и дело становится известно, совсем не по-язычески серьезны, и по большей части они пародируют Христианство, с его абсолютной трезвостью и серьезностью. Что такое подлинное язычество? Это то, в чем нет ничего подлинного, ничего настоящего.
Люсьен Леви-Брюль в книге "Первобытное мышление" приводит слова одного путешественника:
Языческие "молитвы вообще не обнаруживают глубокого религиозного чувства, во всяком случае, они абсолютно лишены почтительности. Во время жертвоприношения туземцы смеются, громко разговаривают, пляшут, поют непристойные песни, даже прерывают молитву замечаниями и переругиваются по поводу всяких домашних дел. Священнослужитель сидит на сиденье, указанном костями, и говорит монотонным голосом, глядя прямо перед собой с совершенно равнодушным видом. Ничто в его позе не выражает ни страха, ни почтения. Если бы боги были настоящими стариками еще в плоти, еще живыми, он бы не мог разговаривать с ними более непринужденно".
Как говорит Апостол: "Их конец - погибель, их бог - чрево, и слава их – в сраме, они мыслят о земном".
Как грязь у нас под ногами, язычество сочетает несочетаемое: непочтительность и молитву, иронию и суеверие, внимание и невнимание. Потому что язычество, в своем существе, - это несерьезное отношение к несерьезным вещам вроде сериалов.